Знакомьтесь: другой Параджанов. Михаил Златковский


2004-08-02

Говорят, что разбитая посуда “к счастью”. Это народная примета-поверье как нельзя справедлива к творчеству Параджанова – такое огромное количество осколков разнообразной посуды включено в его коллажи и ассамбляжи. И не только посудные черепки благодаря прикосновению руки маэстро вошли в историю искусства, стали предметом изучения, выставляются в музеях, хранятся в личных собраниях и коллекциях.. В трехмерной предметной живописи великого режиссера полно всякого мусора, такое впечатление, что собраны все свалки, барахолки, все блошиные рынки мира, вывернуты потроха всех бабушкиных сундуков и шкатулок. Здесь и офицерский погон императорской армии, и бусы красавиц, когда- то пленявших шахов и эмиров Востока, дешевые пластмассовые расчески, обрывки почтовых открыток и никому не ведомые баночки, крышечки, несчетное количество пуговиц с сотен платьев, пальто и мундиров. А еще – ракушки, раковины, скрепки, заколки, бусинки, игральные карты, старые фотографии и вырезки из новых журналов, детали механизмов часов и растрескавшиеся циферблаты, голенькие пупсы, кучи бумажных денег, монеты и значки, медали и канцелярские кнопки.

 

Странная и смешная жизнь отца, 1984 г. Ассамбляж. Дерево, стекло, гипс, бумага, металл, пластмасса, холст, кожа, папье-маше, кружево, зерна пшеницы

 

Но все это “богатство”, о котором мечталось только в детстве, из которого устраивались тайные “секретики” в каждом дворе, которое исправно служило для детворы “звонкой” обменной валютой во все времена, становится зримым и выпуклым только ПОТОМ. Только ПОТОМ каждая отдельная вещица начинает жить собственной жизнью, отделяется от кучи, обретает свою сущность. А СНАЧАЛА, при первом взгляде на работу, глаз и не пытается различить фрагменты, глаз и душа зрителя воспринимает все целиком – фантастические и фантасмагорические образы художника, которому мало было фиксации его сказочных видений и сновидений на целлулоидную пленку.

 

 

Наш паровоз... 1988 г. Ассамбляж. Дерево, металл, пластик, гипс, ткань, стекло, бумага

 

Только познакомившись с трехмерными коллажами Параджанова, становится понятна живописная выстроенность его кинокадра, его порой цветовая и предметная избыточность, восходящая к восточному базару с одной стороны, а с другой – к венецианскому барокко. Замешанная на плотском красном цвете гамма его коллажей, ограниченных облезлой рамой, в точности воспроизводит буйство красок восточного ковра и в то же время его строгую геометричность, рациональность пятен и линий. А в казалось бы случайном и хаотическом букете засохших цветов и травы узнается скрупулезная дотошность гравюры Дюрера. Параджанов свободно перемещается по шкале времени, легко и непринужденно цитируя мастеров Возрождения и ювелирные достижения Фаберже. Но сотканная из цитат работа маэстро живет совершенно особой, своей жизнью. В большинстве произведений это жизнь Праздника Урожая, когда заполнены закрома, заготовлены запасы на зиму, но на ветках деревьев еще висят перезрелые и никому уже не нужные плоды. Жизнь – Праздник, Фиеста – к тому же обильно пересыпанная восточными пряностями.

 

 

Шляпа, 1985 г. Ткань, перья, искусственные цветы, блестки

 

 

 

 

Автопортрет, 1987 г. Рисунок, коллаж. Хлопчатобумажная перчатка, бижутерия, масло, кисть

 

 

 

 

 

 

Эскиз костюма к непоставленному фильму «Демон». 1987 г. Коллаж. Бумага, ткань, пластмасса, стекло, сухие растения

 

 

 

 

 

Лиля Брик. 1976 г. Кукла. Мешковина, льняные нитки, парча, бусины, булавки

 

 

 

 

 

 

Эскиз костюма к фильму «Ашик Кериб». 1987 г. Коллаж. Картон, ткань, металл, нитки, бусины

 

 

 

 

Памяти Фаберже. 1984 г. Объемный коллаж. Дерево, гипс, фарфор, пластик, металл, бумага, ткань,

раковины, галька, стекло и другие материалы