То, чего нет. Юрий Рост
2004-01-12
Мы с Сергеем Параджановым любили одну женщину, и это нас сблизило.
Он любил ярко и красиво. Когда она заболела, Параджанов прислал ей ящик апельсинов. Не виденные до того экзотические фрукты она не стала есть не потому вовсе, что не знала как. Она разложила их на подоконниках и смотрела на “маленькi сонячки”, что прислал ей среди зимы Сережа.
Любовалась и выздоравливала.
В другой раз он привез ее, обездвиженную с детства, из деревни Болотня в цирк (впервые в ее жизни) и показал ей диковинных зверей. Не таких диковинных, как в течение своей долгой жизни придумывала и рисовала она сама, зато живых.
Великой народной художнице Марии Примаченко негде было смотреть фильмы Параджанова и его коллажи, но она любила в нем неподдельного художника, нежного человека и печалилась о нем, о его неприкаянной жизни, по которой он шел, как по минному полю. Не с миноискателем, но обвязанный гранатами, чтобы взрыв был громче.
Сколько раз он умирал и возрождался, скольких обманывал и одаривал, с каким вызовом играл свою жизненную роль, постоянно обостряя драматургию и репетируя финал.
В нем жил гений. В заточении, в невероятно неблагоприятных условиях содержания. Параджанов пользовал его для друзей, для себя, для необязательных поступков и чудачеств. (Или, может, оберегал таким образом?)
Но когда тот вырывался на волю - он сам водил Параджановым и тогда рождались невероятные невиданные (и часто, увы, невидимые нами) фильмы. Завораживающие и не до конца постижимые.
Теперь о фотографии, которую вы видите. С грузинским актером Гоги Харабадзе мы встретили Сергея Иосифовича на улице после того, как он раздал случайным прохожим помидоры, купленные сестрой для семьи, и отправились к нему домой
в старый район Тбилиси. Там он одел Харабадзе в берет с пером и блузу, сшитую в подарок Феллини (но так и не отправленную в Италию, поскольку Феллини пока было что носить), подарил мне базарный коврик, с вышитыми на нем русалками среди лебедей, сел на край ящика, в котором лежала гранитная его голова и положив правую руку на сердце, которому нам следовало верить при жизни, велел расчехлить аппарат.
На фотопленке оказалось много хороших планов. Вполне параджановских. В отсутствие режиссера я, оператор, выбрал тот, где есть Сережа и его дом. Которых больше нет.
Nota Bene!
Творческие судьбы Сергея Параджанова и Юрия Роста совсем недавно пересеклись еще раз.
Во время своей “ходки” Параджанов с успехом использовал скудный подручный материал для своих творений. Из кефирных крышечек с помощью вилки и ножа была создана серию уникальных барельефов, один из которых мастер в знак его особого уважения правдами и неправдами переслал Фредерико Феллини. А когда Антонио Гуэрра и Феллини решили учредить премию в области искусства, то лучшего знака лауреата и не нашлось. Отлитая из серебра кефирная крышка Параджанова стала высшей наградой для деятелей культуры и искусства всего мира. Этой премии в разные годы удостоились Антониони, Софи Лорен, Марчелло Мастроянни, из наших – десять лет тому назад только Григорий Данелия.
И вот – следующий обладатель Премии имени Феллини – Юрий Рост, который потерял медаль на следующий день.
Михаил Златковский